Реальные истории об отце.
Яцка Сокулева
- Детство и москвичка Бая.
Мы жили в трехкомнатной квартире в сто первом квартале города Элисты. За нашими домами был пустырь, куда мы любили ходить за тюльпанами весной, а в остальное время года, гулять там, вдыхая свежий, не тронутый производством, воздух.
Квартира наша была крошечная, но после сибирских землянок, где по рассказам матери, они жили вместе со скотом и даже после однокомнатной «однушки» в первом микрорайоне, эта «трёшка» воспринималась как вполне себе просторное жилье. В проходном зале папа, вместе с бабушкой (художницей П. И. Емчегировой), устроили себе мастерские. Это было самое большое помещение нашего дома. Папа писал свои картины, а бабушка в то время занималась вышиванием, шитьем и немного живописью. Я хорошо помню атмосферу нашего дома того времени. Было очень уютно.
Вскоре, папе дали мастерскую в подвале жилого дома в третьем микрорайоне и он, каждый день, вставая, в пять часов утра, шел туда творить. Да, отец был свободным художником, а это значит, он мог работать в любое время, когда хотел, но он, не смотря ни на что, каждый день вставал в пять утра, шелестел газетами, ходил в магазин за молоком, сметаной и творогом (последние два специально для меня!) и варил калмыцкий чай. После чего уходил на работу. Однажды мама сказала: «Я удивляюсь Очиру! Ведь его ни кто не заставляет вставать так рано и идти на работу! А он это делает каждый день». Нет-нет, у нас в семье не все было идеально. Мать с отцом часто ругались и не понимали друг друга. Начиная с выбора цвета стен. Мама хотела белые стены, а папа постоянно жаловался: «Белые стены это ж как в операционной!» Когда мы только переехали в это жилье, папа со своим другом, к сожалению, не помню его имени, сделали в ванной потрясающую мозаику. Мозаика имела большой успех. Наши гости специально ходили в ванную посмотреть на мозаику. Жаль, что мы не догадались сделать фотографию этой мозаики. Интересно, сохранилась ли эта мозаика сейчас?
Мама была врачом-рентгенологом. Думаю, поэтому она любила белый цвет, цвет чистоты. Потом они с папой решили родить еще одного ребенка, но как-то все не получалось, пока маме кто-то не посоветовал уйти с вредной работы. Мама очень хотела третьего ребенка (Чингис Кикеев, мой брат-двойня, пятнадцать минут разницы, я – старше! Ха-ха!)
и поэтому она ушла из рентгенологии в физиотерапию. Вскоре, она уехала в Москву на курсы, и было решено, нас с братом свозить в Москву перед началом школы. Так сказать, бонус после окончания детского сада. Тогда часто отключали свет в домах, и это было самые запоминающиеся моменты моего детства. Мама была в Москве, и мы остались жить некоторое время без нее. Было как-то тоскливо без мамы и поэтому теми темными, безэлектрическими вечерами бабушка и папа рассказывали нам всякие истории из своей жизни. Папа умел здорово рассказывать. Его можно было слушать часами. Он рассказывал нам, как мы сядем в большой настоящий самолет (мы до этого никогда не летали на самолетах) и полетим втроем в огромный город, под названием Москва и как мы встретим маму и все вместе хорошо проведем время! А бабушка показывала театр теней. Мы с Чингисом лепили, т.к. для рисования было очень темно. Сидели мы вчетвером под светом тусклой керосинки в темной большой комнате, но в душе было очень светло. До сих пор остался душевный свет тех вечеров.
В Москве меня больше всего поразили чернокожие африканцы. Меня изумил их цвет кожи и формы частей лица. Папа с мамой перед выходом в город давали нам с братом (нам было по шесть лет) строжайшие инструкции – не кричать при виде африканцев. Но как только мы видели чернокожих людей, то показывали на них пальцем и орали во все горло: «Негры! Негры!» Ну и конечно, надо было посоревноваться, кто громче? Бедные родители, не знали, куда деться от стыда.
Там же, нас в гости пригласил дядя Витя Ургадулов, калмыцкий художник. Они с папой дружили всю жизнь, и папа ласково называл дядю Витю Крокодул, на что тот, по-моему, не обижался. Кстати, надо его спросить. Я только запомнила, что у дяди Вити на холодильнике сидела невероятной красоты кукла в совершенно роскошном и пышном платье. Она привлекла все мое внимание и больше я ничего не помню от той встречи, даже самого дядю Витю. Но с дядей Витей будет связан другой эпизод, который повлиял на всю мою жизнь. Об этом позже.
Через девять месяцев родилась моя любимая сестренка Баира (Баира Лялина). Об этой поездке в Москву мама всегда говорила: «Мы Баю «нашли» в Москве». Поэтому в первое время Баю называли «москвичка».
Продолжение:
2. Прогулки с папой, Гарри Олегович Рокчинский и майские парады.
4. Как познакомились папа с мамой.
7. Край света, телефон и веселые поездки.
8. Перестройка, вопросы отцу и Мерген.
9. Дядя Валера Громов, Гумилев, вопросы отцу